В 1969 году я был во Вьетнаме, выполнял свой патриотический долг и учил этому других. Я служил тренером по ведению военных операций в условиях партизанской войны в «зеленых беретах». Я считал, что расправа над солдатами противника это просто игра в шахматы или видео фильм. Я не допускал мысли о том, что враг на самом деле обладает личностными качествами, у него есть имя, родители, жена, дети, что он переживает различные чувства и эмоции, ему не чужды страх, надежда, он достигает намеченных целей и умеет мечтать. Я не когда не думал об этом. Я измерял врага в количественном исчислении. Чем большее врагов было убито, тем лучше. Армия платит не за наличие совести, а за количество убитых противников.

Я был жестоким, беспощадным и крутым. Я мог убивать любой частью своего тела. И тренировал я себе подобных. Но однажды я переусердствовал, и чуть было не заплатил высокую цену за свою ошибку. Зажигательный снаряд застал меня врасплох. Я парил над телом и не чувствовал боли. Мне не верилось, что я все еще был в состоянии думать, видеть, слышать и даже различать запахи. Я даже попробовал нащупать пульс своего собственного тела, над которым я парил, но к моему ужасу - пальцы прошли сквозь шею. Я осознавал, что получил серьезное ранение. Показался санитар по имени Скип, и я почувствовал облегчение. Санитар называл меня по имени и спрашивал меня, слышу ли я его. Я смотрел в глаза санитара и отвечал на все его вопросы, но санитар меня не слышал. Санитар наклонился над моим телом, но при этом я продолжал смотреть ему в глаза. Вдруг я с удивлением обнаружил, что большая часть тела, в котором я пребывал, находилась в земле. Только грудь, плечи, шея и голова были над землей.

Но еще более странным показалось мне то, что я почувствовал, как будто меня что-то засасывает в канаву. Канава была наполнена кровью и частями тела. И была похожа по консистенции на густое мясное рагу. И ко всему прочему по обе стороны канавы я увидел стоящих мужчин, женщин и даже маленьких детей азиатского происхождения. Они указывали на меня и что-то кричали. Они схватили меня, когда я хлюпнулся в это месиво и пытался вырваться из бурлящей массы в направлении отдаленного источника света. У этих людей, стоявших возле канавы, не хватало различных частей тела - лиц, тел, конечностей. Мать держала на руках младенца, и у обоих лица были прострелены. Не смотря на то, что люди говорили по-вьетнамски, я понимал, что они говорили, что я был ответственным за то, что с ними случилось. Их вид меня ужасно привел меня в ужас, и я старался сконцентрироваться только на свете. У меня было предчувствие, что как только я доберусь до света - я буду в безопасности. Не один из этих людей не коснулся меня, но все же я ощущал, что прохожу сквозь них.

Самое яркое воспоминание, которое осталось у меня от этого ужасного путешествия - это встреча с шестилетней очень худой девочкой. Я звал эту девочку мисс Поросенок (из-за того, что она постоянно попрошайничала сладости и была очень грязной). Однажды она появилась на нашей базе. На плече у нее висел рюкзак с чем-то. У нее был такой вид, как будто она собиралась сделать то, что не должна была делать. Я взял ее на прицел. Она была от меня на расстоянии около 15 метров. Я подумал: «Если она достанет что-то из своей сумки – она покойник». Я видел, как девочка засунула руку в рюкзак и что-то оттуда вытащила. Это что-то было похоже на гранату. Я подумал: «У нее в сумке граната. Ее подослали, что бы убить меня!» Я прострелил ее голову одним выстрелом. Позже ее брат рассказал кому-то из наших, что девочка принесла какого-то щенка. Девочка хотела найти американца, который смог бы спрятать этого щенка, что бы ее семья не съела его на ужин. Некоторые солдаты осудили меня за то, что я поспешил с выстрелом. Ведь на самом деле я принял голову щенка за гранату. Я не придал этому значения, для меня эта девочка была просто «очередной жертвой военных действий». И одной из тех, кто стоял на берегу реки из крови и частей тела, была эта вьетнамская девочка. Она кричала на меня той частью лица, которая у нее осталась. Я был шокирован, и меня переполняло чувство вины.

После того как я преодолел, как мне показалось, километры этой канавы, я услышал голос моего лучшего школьного, и тогда уже покойного, друга. Голос говорил мне, что я смогу это сделать. Смогу ли я сделать это? Я знал, он меня поддерживает. И эта поддержка мне была просто необходима для того, что бы добраться до света.

Мой друг по имени Эд погиб на охоте полтора года назад. И вдруг, он оказался здесь. Он помогал мне выбраться из канавы и радостно обнимал меня. Я чувствовал неописуемое облегчение, любовь, и одобрение. Слезы радости ручьями лились по нашим лицам. «Привет, друг» - сказал он, - «я знаю, это было не легко. Ты должен был через это пройти, но ты стал слишком бессердечным и это на тебя не похоже. Ты не был похож на того Кейта, с которым я играл в футбол, и с которым учился в школе». Я осмотрелся и обнаружил, что нахожусь вместе с другом в неописуемо красивом месте. Место было похоже на луг, по которому пробегал искрящийся луч света. А цвета были выразительнее тех, которые есть на земле. Я обратил внимание на то, что Эд светился ярким светом, потом я посмотрен на мои руки и увидел, что они тоже слегка светились. Он сказал: «Ты поступаешь не правильно. Тебе не следовало было убивать. Твоя задача – помогать людям и защищать их. Со временем ты узнаешь о своем предназначении, а теперь тебе пора возвращаться. Это твой дом и ты сюда еще придешь. А пока тебе нужно вернуться назад и познать цель своего предназначения». И как только он это сказал, я услышал хлопок и вдруг почувствовал сильную боль. Я очнулся на больничной койке.

В тот день Скип, наш санитар, зашел меня проведать. Я поблагодарил его за то, что он спас мне жизнь. Он удивился, что мне известны подробности действий Скипа по моему спасению. Еще больше он удивился, когда узнал, что я помнил, как он звал меня по имени, пытался нащупать пульс, и оказывал мне медицинскую помощь до приезда команды специалистов. Я просто пожал плечами и не стал рассказывать все, что со мной произошло. Несколько недель спустя меня привезли домой, и я стал осваивать специальность учителя. После пережитого мной во Вьетнаме, я стал испытывать потребность заботиться о женщинах и детях. Я даже стал добровольцем в проекте по строительству убежища для женщин, подвергшихся насилию, и их детей. Я пережил несколько паранормальных явлений, но об этом я расскажу в следующий раз. Я очень надеюсь, что мои ОСП помогут Вам в вашем исследовании.